10 месяцы назад
460
Год назад, 7 ноября, в Оренбурге в своей квартире ушел из жизни создатель легендарной группы «Ласковый май», поэт и композитор Сергей Кузнецов. Это он автор всех хитов «ЛМ», главные из которых — «Белые розы», «Седая ночь», «Розовый вечер». Сергей, которого друзья ласково называли «Кузя», пережил Юрия Шатунова на 137 дней. И ушел так же неожиданно, как и Шатунов, с которым они вместе создали «Ласковый май», собиравший на своих концертах стадионы.
Aif.ru поговорил со звукорежиссером Олегом Андреевым, который работал и дружил с Кузнецовым более 35 лет.
«Разговаривал с Сергеем за 40 минут до трагических событий»
Мария Март, aif.ru: — Олег, как в тот трагический день, 7 ноября 2022 года, разворачивались события?
Олег Андреев:— Мы разговаривали с Кузей днем 7 ноября по телефону, как оказалось, за 40 минут до трагедии. Обсуждали запись альбома Семена Розова — это молодой исполнитель из Твери, которого продюсировал Сергей, писал для него песни. Еще вспомнили концерт — накануне в Оренбурге прошел сольный концерт Кузи, первый за последние лет 10, там звучали его старые и новые песни. Был полный зал. Народ так тепло все принимал. У Сергея было приподнятое настроение. Не было никаких признаков, что ему плохо.
Где-то, наверное, через час с лишним после нашего разговора с Кузей мне позвонила одна из фанаток. Они, бывало, созванивались с Сергеем, чтобы что-то узнать. Но тут я ничего не мог понять — в трубке одни всхлипы. Попросил, чтобы она успокоилась и перезвонила. А потом мне позвонила Оксана, сиделка мамы Кузи Валентины Алексеевны, и сказала, что Кузя умер. Это был шок. И все дальнейшие события — как в тумане. Я сразу помчался к Кузе домой и был рядом с ним, пока его тело не увезли.
— Первоначальной озвученной версией смерти был оторвавшийся тромб. Это подтвердилось?
— Да, это тромбоз коронарных сосудов. Смерть Сергея ускорил перенесенный в 2021 году ковид.
В официальном медицинском заключении так и написано — причиной смерти стал оторвавшийся тромб, застрявший в кровеносных сосудах сердечной мышцы на фоне перенесенной коронавирусной инфекции. Ковидом они болели оба — и Кузя, и его мама. За Валентину Алексеевну переживали больше — человек в преклонных годах. Но она даже легче перенесла эту болезнь. Многие близкие просили Кузю обследоваться, были готовы договориться с врачами, но у Кузи с детства была нелюбовь к больницам. В 12 лет с ним произошел несчастный случай, из-за которого он чуть не лишился зрения. Он два месяца тогда пролежал в больнице с повязкой на глазах. И у него на уровне подсознания возникло стремление сторониться людей в белых халатах. Все это навевало ему воспоминания о реанимации.
«Пусть ложь про Кузю останется на совести тех, кто ее распространяет»
— Он же ведь и курил много, что тоже плохо действовало на сосуды.
— Как раз в последнее время он курил очень мало — одну, две сигареты в день. Следил за собой. Мы смеялись на студии, что эту одну сигарету он курит строго по расписанию.
— Есть люди, которые хотели бы выставить Сергея Кузнецова алкоголиком. И не раз вбрасывали это в общественное поле. Какие у него были отношения со спиртным? Были даже инсинуации, что он мог и 7 ноября, в день смерти, быть нетрезвым.
— По поводу 7 ноября есть официальный анализ крови. Там в принципе отсутствуют следы алкоголя. Но, действительно, есть люди, которым было выгодно представлять Кузю конченым алкоголиком. Но это не так. Я знал Кузю больше 35 лет, общался с ним каждый день. Бесконечные запои, про которые писала желтая пресса со слов неких людей, — ложь. Не было такого.
Он мог выпить перед обедом 50 грамм, покушать и в хорошем настроении сесть за инструмент. Да и эти 50 грамм не были ежедневной практикой. Ему не требовался алкоголь, чтобы творить. Наоборот, он считал невозможным писать в нетрезвом состоянии.
У Кузи была ясная голова, феноменальная память. Когда мы работали с ним на студии, я всегда поражался, как он может держать в голове, не записывая на бумагу, до полутора десятка новых песен — и мелодию, и аранжировку, и тексты. Поэтому о беспробудном пьянстве говорят либо те, кто совсем не знал Кузю, либо люди, которые намеренно распространяют эту ложь. Пусть это останется на их совести.
[center_article: 4628783 {title: Статья по теме}]
«То, как он писал песни, это был процесс свыше»
— А как происходил сам процесс написания песен, которые потом пела вся страна?
— Кузя даже сам не мог четко объяснить, как рождается песня. Он говорил, что это как процесс свыше. Рассказывал: «Что-то находит, беру лист, и вот через 10-15 минут передо мной уже текст, а в голове музыка. Я сам не помню, как это получалось». «Белые розы» он написал за 15 минут утром, и сам он говорил, что рождалась она у него внутри, зрела после простой фразы, пришедшей к нему в голову накануне — «белые розы». А вообще он мог писать где угодно и когда угодно. Однажды в гримерке за 10 минут до начала концерта написал хит для Кости Пахомова.
— Написанная Сергеем Кузнецовым песня «Белые розы» — это уже исторический феномен в мире музыки. Таких произведений, когда текст и мелодию знают миллионы людей на протяжении вот уже почти 40 лет, еще поискать, если речь идет не о народной песне, а об авторской. В чем, на ваш взгляд, секрет того, что она так отозвалась в сердцах людей?
— Вопрос очень важный. А ответ на него очень простой. Помимо музыки и слов Кузя всегда в песню вкладывал то, что он называл чувствами, которые возникают непосредственно при общении с исполнителем.
Он всегда писал песни для конкретного человека. Не как это часто бывает, что написали песню на заказ, продали и даже порой вообще не знакомы с певцом. Нет, для Кузи был очень важен исполнитель. И написанная им песня отражала духовный мир того, кто будет эту песню петь. Только тогда песня будет звучать искренне. Так и случилось с Юрой Шатуновым, Василичем — как мы его называли. Кузя в этой песне показал мир глазами подростка, передал чувства, которые испытывает ребенок, когда сталкивается с жестокостью. Поэтому «Белые розы» такие пронзительные. А простая мелодика только подчеркивает наивность, которая свойственна детству, и которая близка каждому человеку, ведь каждый был когда-то наивным ребенком, а многие глубоко в душе так и остаются детьми.
— Получается, при создании «Белых роз» и других хитов «ЛМ» он вдохновлялся личностью 13-летнего Юры Шатунова?
— Совершенно верно. Он ведь долго искал среди ребят того, кто будет петь его песни. У Кузи было четкое понимание, кого он ищет. И когда он увидел Юру, то сразу понял, что нашел. Он же не зря сказал ему: «Хочешь ты этого, не хочешь — ты станешь звездой». Он искал исполнителя с тем потенциалом, который изначально закладывал в своих планах по созданию группы. В случае с Юрой все совпало.
«Кузе было очень непросто»
— Вы говорили про наивность — когда СССР рушился, в обществе была некая наивность, никто не знал, какие испытания ждут людей и с чем столкнется общество. Может быть, и это сыграло на популярность и успех «Ласкового мая»?
— При всей своей внешней наивности в тексте и в музыке тех же «Белых роз» есть несколько глубинных слоев — это и отношение подростка с обществом, и осознание своего места во взрослом мире, и столкновение чистого детского сердца с миром, где, увы, много зла. Это все и взрослых людей не оставляет равнодушными, потому что все мы прошли через взросление. В итоге каждый может увидеть в «Белых розах» и других хитах «ЛМ» свою личную историю.
Важно понять, что «Белые розы» это не о цветах, а о людях.
— Получается, что это песня и о самом Сергее Кузнецове. Как показала жизнь, нашелся деятель в лице Разина, который, по сути, присвоил себе и группу, и песни, наживался на этом, а Сергей остался в материальном плане у разбитого корыта. Кузнецов же совершенно осознанно ушел от Разина, потому что ему претил этот человек, его методы. Ушел в свободное плавание, а Разин «стриг» миллионы на творческом багаже Кузнецова. Чуть дольше в группе задержался Юра. Но и он вскоре ушел и занялся сольной карьерой.
— Сергей действительно жил скромнейшей жизнью. Он вернулся из Москвы в Оренбург. Стал искать вокалиста для своего нового проекта «Чернила для пятого класса». В этот период ему было очень и очень непросто. Но Кузя был очень целеустремленным человеком.
— Но эта группа и близко не повторила успех «Ласкового мая», если речь идет о популярности.
— Тогда, в начале 90-х, весь шоу-бизнес уже перешел на схему, когда артисту даже при наличии хорошей песни надо было сначала заплатить, чтобы эту песню показали в телеэфире или поставили на радио. То есть артист должен был платить, чтобы его услышала широкая аудитория. Это была уродливая практика, в которую Кузя ни при каких обстоятельствах не встраивался и не хотел этого.
У нас на эстраде появлялись артисты, в которых вкладывали большие деньги для раскрутки, потом это отбивалось с помощью одного или двух альбомов, а потом исполнитель пропадал. И его песни никто уже не помнит. Такая система «шиворот на выворот». А настоящая музыка, как у Кузи, которая идет от сердца, она живет годами. Люди до сих пор открывают для себя песни, которые он написал после «ЛМ».
В группе «Чернила для пятого класса» песни Кузя писал для Игоря Веряскина — речь о песнях «Звезда», «Волчья кровь», «Зажгите свечи». Последнюю песню перепевали и другие исполнители. У этой группы вышло несколько альбомов. В этих песнях поменялась тональность. Они стали более социальными, что отражало 90-ые, когда многие дети столкнулись с проблемой преступности, наркомании, безотцовщины. Но то, как Игорь Веряскин спел, по силе эмоций, по уровню работы — все это было ничуть не меньше, чем в случае с «ЛМ» и Юрой Шатуновым. Но Юра был первым. И в этом случае все остальные проекты сравнивали с первым, а первый всегда будет первым. Позже Сергей создал другие группы, для которых писал — это и «Стекловата», и «Ангел и кот».
«Он звонил с кладбища, где прощались с Юрой, и молчал в трубку»
— Как Сергей воспринял абсурдную новость, что Разин объявил себя автором песен и музыки «Ласкового мая», якобы у него были какие-то документы об авторском праве.
— Уйдя из созданного им «Ласкового мая», Кузя поступил очень благородно. Он начал создавать что-то новое. Когда после ухода он еще работал какое-то время на студии в Москве, то жаловался, что Разин воровал у него и новые песни, которые он писал для своей группы «Мама», которую создал после ухода из «ЛМ». Все прекрасно понимали и знали, кто на самом деле автор хитов «Ласкового мая». Но в то время у нас в стране было настолько несовершенное авторское право, что все было возможно — даже такие абсурдные вещи.
Кузя понимал, что это несправедливо, что ситуация повернулась таким образом, что он остался фактически безо всего. Но действовать, как действовали бы отморозки, он не хотел.
— Он ведь продолжал общаться с Юрием Шатуновым все эти годы?
— Они постоянно были на связи, постоянно общались по скайпу. Кузя писал для Юры. У них были большие совместные планы. Был потрясающий концерт Юры Шатунова в Оренбурге 15 февраля 2022 года, когда на сцену вышел Кузя. Они стояли вместе, обнялись. Юра взял руку Кузи и поднял ее вверх, он сказал тогда, что они вместе еще многое смогут, многое покажут зрителям. К сожалению, эти слова не были пророческими. В июне того же года Юры не стало.
— Как Сергей пережил смерть Шатунова?
— Очень тяжело. Он звонил мне из Москвы с церемонии прощания. Говорил «вот так..» и молчал. Просто молчал в трубку. Мы за столько лет дружбы научились понимать друг друга без слов. Кузе было очень тяжело. Но он не останавливался в своем творчестве. Писал для Семена Розова. Это был его последний проект, последний его ученик. Он говорил мне, что ждал такой голос 20 лет.
— А он не облекал в слова свои чувства после ухода Юры? Не пытался как-то дать этому объяснение, что это — судьба, фатальное стечение обстоятельств? И верил ли он в бессмертие души?
— В то, что душа не умирает, он верил. Он был православным человеком, ходил в храм Иоанна Богослова в Оренбурге. Но про смерть Юры ничего не говорил. Переживал глубоко внутри. И верил глубоко внутри. Мы однажды ехали на гастроли и остановились на дороге у разрушенной церкви у деревни Ировка. Кузя вышел, постоял рядом, потом вспоминал об этом несколько дней, а потом появилась песня «Старая церковь», которую спел Игорь Веряскин. Решили на эту песню клип снять именно в этой церкви. Поехали вновь к этому храму, сняли, за ночь смонтировали и песню сразу показали по местному ТВ. Зрители так прониклись, что начался сбор на восстановление этого храма. И через два года его полностью восстановили.
— Складывается впечатление, что Сергей жил творчеством, у него не было, как у обычных людей, отпусков, поездок на отдых на море.
— Да, он не ездил отдыхать. И море не любил. Юра не раз приглашал его к себе в гости в Сочи. Он приезжал, но не ради того, чтобы побывать на юге, ему важно было общение и музыка, работа в студии — сам творческий процесс, во время которого он получал тот заряд эмоций, который позволял ему творить ещё и ещё.
— А характер Кузи? Какие главные черты вы бы выделили?
— Он был очень добрым. Он всем хотел помочь. Если видел, что человек нуждается в помощи, сразу включался. Он старался, чтобы всем вокруг было хорошо, чтобы у всех было хорошее настроение. Вспомнил интересный случай. Мы были с «ЛМ» на гастролях в Ташкенте в конце 80-х. И после концерта кто-то из музыкантов обмолвился, что у него день рождение сегодня. Кузя решил, что надо же поздравить человека, день рождение раз в году. А все кругом закрыто. И он подумал, что, может, на вокзале, где круглосуточный магазин, можно купить подарок и что-то к столу. Но такси не ехало и Кузя, выйдя на улицу в Ташкенте в час ночи, поймал последний троллейбус, отдал водителю сто рублей и просто сказал «Дядь, на вокзал!». Прямой троллейбусной линии до вокзала не было, и водитель на каких-то перекрестках выскакивал и меняя направление «рогулей» троллейбуса домчал до вокзала. В итоге все получилось. Вот такой был Кузя. Он мог в лепешку расшибиться, чтобы сделать приятное другим. Он мог свои последние деньги, которые ему кто-то из поклонников прислал на лекарства, отдать другим. И он это не раз делал. Он всегда старался что-то купить своим солистам. Кстати, когда он продал первую кассету с записью песен «ЛМ» за 30 рублей в ларек на вокзале в Оренбурге, то купил на эти деньги двое часов — себе и Юре. Он никогда ни у кого ничего не требовал. Он привык отдавать, ничего не требуя взамен. И нам, его друзьям, его очень не хватает. Его тонкого английского юмора, когда он мог шутить с самым серьезным лицом, его молчания, когда можно было просто вместе посидеть, его человеческой теплоты, которая от него исходила.
Он никогда и ни на кого не повышал голос. Но его и так слушали.
И продолжает слушать вся страна.
